Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Ты? Что за фигня?
На следующий день все повторяется, разве что слово в записке меняется: вместо «ты» «мое». А еще к букету добавляется подарок в виде двух билетов на балет, тоже, как я мечтала.
Через неделю моя комната напоминает оранжерею, последнюю вазу мы с Катькой использовали еще вчера, и букет можно поставить разве что в пластиковое ведерко. Помимо билетов, у меня сертификат в спа и на бесплатные уроки по дайвингу, которые я не собираюсь использовать.
– Красиво, – вдыхает подруга аромат пышных бутонов. – Может, подумаешь еще раз?
– Нет, – говорю строго, и она уходит к себе.
А я выуживаю среди стеблей новое послание, царапая пальцы об шипы. Отдергиваю руку и зализываю царапину, но прямоугольник открытки у меня в руках.
Хочу выбросить его. Правда, хочу. Но уже переворачиваю текстом вверх.
Желание
«Ты мое желание» – складываю я пазл и мои щеки вспыхивают от гнева.
Да как?.. Да как он вообще смеет?
Этот козел умудряется еще и напоминать мне о том, что читал мой дневник!
Я рву на мелкие кусочки все три записки, сбрасываю их в мусорку и иду делать домашнее задание. Но если бы так просто было порвать и выбросить воспоминания!
Омельчин со своим желанием не идет из головы. И чем больше я хочу о нем не думать, тем больше думаю.
Нет, я точно должна поставить точку.
Просто обязана!
Чтобы он мне больше не присылал ни цветов, ни записок
Поэтому я достаю номер Ника из черного списка, переименовываю его в «Один козел» и пишу ему первая.
Я: Еще пара букетов, и я смогу открыть цветочный магазин.
Один козел: А тебе нужен магазин?
Он отвечает почти сразу, и я даже не знаю, что думать: так совпало или он ждал? Я прикусываю губу и, тарабаня по экрану, быстро набираю:
Я: Мне ничего от тебя не нужно.
Один козел: Уверена?
Я: Я сказала тебе об этом в нашу последнюю встречу
Один козел: Ты сказала, что я был твоим важным желанием. Первая десятка в приоритете.
Какой догадливый!
Я: Было было и прошло. Поэтому и вырвала. Задолго до того, как ты решил залезть мне в трусы.
Один козел: Почему?
Я: Что почему?
Один козел: Почему ты вырвала лист с пятым желанием?
Я зависаю.
Надолго так. Потому что не собиралась рассказывать ему ничего такого. Но почему бы и нет? Если после этого Омельчин оставит меня в покое.
Я: Потому что поняла, что мы не созданы друг для друга.
Один козел: Это случилось после того, как я привез Илону к отцу?
Черт!
Вот этого в дневнике не было, но Ник попадает в яблочко, и мне становится не до шуток. И уже совсем не хочется соревноваться в остроумии.
Я реально устала думать о нем. Страдать по нему. Любить его тоже устала.
Я: Зачем тебе все это? Цветы? Подарки? Записки-ребусы?
Один козел: Потому что мне нужна ты.
Я: Мне ты не нужен.
Один козел: Я исправлю то, что сделал.
Я: Ничего не получится, Ник. Все, что ты можешь сделать для меня хорошего, это оставить в покое. Если я тебе действительно дорога, ты так и сделаешь!
Отправляю и выключаю телефон, а потом падаю на постель и сворачиваюсь клубком. Слезы все-таки прорываются, и я реву. Тихо, чтобы не прибежала Емцева, но так, что завтра наверняка буду напоминать китаянку.
Ну и пусть!
Зато вместе со слезами из меня вымывается вся злость. Вся боль. И тупое иррациональное желание позволить Омельчину все исправить.
А на следующий день мне не приносят никаких новых букетов.
Я должна чувствовать облегчение.
Я обязана его чувствовать. Ведь Омельчин послушал меня и отстал. Но почему-то только сильнее хочется ему врезать. Потому что никакое, блин, я не его желание. Поприсылал цветочки недельку и сдался! Значит, не настолько я желание, не настолько нужна ему, как говорил. Наверняка, увлекся Булавой или с кем у него там секс на одну ночь!
Вот поэтому перманентно хочется либо повыть, либо врезать. Все валится из рук: я уже разбила пару любимых чашек Катьки и заварник. Из сделанных мной работ тоже ничего не нравится, даже от Джорджа все чаще получаю разборы вместо «сносно», хотя стоит признать, что они дельные… Были бы, если бы я чувствовала себя чуть меньше таким унылым говном. От желания забиться в угол с килограммовым ведерком «Баскин Роббинс» не спасает ничего.
– Совсем скоро наш курс подойдет к концу, – говорит Джордж после очередных выходных. – Поэтому пора рассказать о формате дипломной работы. Напомню, что авторы самых интересных работ отправятся вместе со мной на Манхеттен и смогут познакомиться и пообщаться с известными фотографами.
Все тут же подвигаются вперед, перестают шептаться или чем-то шуршать. Ведь от этого зависит, светит тебе Нью-Йорк или нет.
Убедившись, что все внимательно слушают и выдержав театральную паузу, Джордж продолжает:
– Я долго думал над заданием, и понял, что для вас это должен быть настоящий вызов. Нечто сложное и интересное. Это может быть съемки медийной особы, коммерческие проекты с размахом, острые социальные темы. Чем острее, тем лучше. Покажите мне человека или историю, которые меня заинтересуют.
– Как я договорюсь с медийной особой о съемке? – спрашивает Николай.
– А это часть вызова самому себе. Тем более что вы все уже профи. У вас будет две свободные недели на то, чтобы заниматься исключительно финальной работой. Но не расслабляйтесь: все может оказаться сложнее, чем кажется.
О чем он вообще? У меня в голове ноль идей и Ник Омельчин.
А вот большинство задание не смущает
– Тоже мне вызов, – хмыкает Кристина, когда я случайно застаю ее с подружкой в буфете, – я лично знакома с Аленой Булавиной. Договорюсь с ней о съемке, вот тебе и медийная особа.
Булавой?
– Она разве сейчас не занята в рекламном проекте фитнес-центра в Индонезии? – спрашиваю я.
Кристина изо всех сил пытается скрыть удивление под маской «я вздернула нос так, что приходится держаться за перила, чтобы не навернуться с лестницы».
– У нее этих проектов масса, я за всеми не слежу.
– А-а-а, – тяну я. – Я решила, что вы близкие подруги.
– А ты ее откуда знаешь? – шипит эта змея.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
